Когда Линда умерла, он целый год плакал и писал стихи для нее, о ней, про нее. «Она все еще тут», — говорит Пол. «Она всегда будет со мной. Но говорят, что время лечит, и это так. Оно исцеляет, помогая забыть, стирая ужасные чувства. Горе притупляется и ослабевает. Не воспоминания стерлись, а боль немного забылась. И это должно помочь. Иначе ты никогда не сможешь жить дальше. Моя мама умерла, когда мне было 14 лет. Сейчас я не могу вспомнить ее лица. Это как закон природы – очень хороший закон. Ты можешь сойти с ума. Есть и такие люди, которые сидят в комнате, полной фотографий, и вспоминают. Что ж, писать стихи мне помогло. Я мог помнить и забывать одновременно. Запоминал с помощью записей чувств, забывал выпуская их», — Он коротко морщится. «До какой-то степени», — добавляет он. Через пять лет Полу Маккартни исполнится 64 года. Но он все еще чувствует себя мальчиком, каким был до того, как стал знаменитым, — этому "пресмыкающемуся типу", который снимает свою шляпу; этому неуверенному в себе ребенку, рано потерявшему мать. «Я не так уж сильно изменился», — говорит он. «Я просто еще больше озадачен. Разве мы все не становимся более озадаченными, когда взрослеем? Когда вы молоды, вам кажется, что вы знаете, что делать. Когда вы становитесь старше, то видите больше. И все идет быстрее...»
— Пол МакКартни, интервью для Observer: The long and widing ode, 2001.
tags: #paulmccartney #thebeatlea
